У меня был немецкий пупс, совершенно крошечный — меньше спичечного коробка. И наоборот — мягкая львица с полдивана. Её подарил дедушка, но мне не разрешали с ней играть, чтобы я ничего не испортил. Эта львица до сих пор сохранилась.
С пацанами играли во дворе в банки-палки. Находишь на помойке две консервные банки и ставишь их одну на другую. Отходишь на пятнадцать шагов и по очереди кидаешь палку.
Как и все, играл в наборы "Юный химик", "Айболит". Мне кажется, все дети любят уколы ставить. Машинок не было, а вот пистолетов было много! Мне нравились те, которые "бахали". Один большой револьвер заряжался обоймой пистонов.
Я выпрашивал игрушки у родителей или дедушки с бабушкой, как и все дети: делал такие глаза, как у кота в "Шреке". Это единственный действенный метод.
Мечтал о собаке. И до сих пор хочу.
Когда я был маленький, то был убеждён, что люди в 18 лет становятся окончательно взрослыми. Потом лет в 20 понял, что совершеннолетие миновало, а у меня ничего не изменилось в душе. Я до сих пор ощущаю себя ребёнком.
В Деда Мороза я перестал верить очень рано, когда узнал в нём нашу соседку.
В конце 80-х, когда мне было 15 лет, я начал собирать мыло из разных стран. Что-то покупал, что-то выменивал, что-то мне дарили. У меня накопилось больше 500 видов. Я периодически доставал из коробок свои сокровища и рассматривал. Потом всё было постепенно использовано по назначению.
С раннего детства приносил домой всякую живность. Сначала таскал жуков. Потом у меня жили ворона, дятел, попугайчики… Как-то по дороге в школу подобрал намокшего воробья, который не мог летать. Я положил его в портфель, он вылетел оттуда, когда обсох, и меня обвинили в том, что я сорвал урок.