Больше половины школьников сталкивались с буллингом — такова статистика прошлого года. "Клопс" собрал истории бывших изгоев, задир и наблюдавших за унижениями со стороны и выяснил, как бороться с этим явлением.
Больше половины школьников сталкивались с буллингом — такова статистика прошлого года. "Клопс" собрал истории бывших изгоев, задир и наблюдавших за унижениями со стороны и выяснил, как бороться с этим явлением.
Нажмите на имя, чтобы перейти к истории.
Жертвы травли не боятся оскорблений, побоев и обидных кличек.
Самый главный страх — "об этом узнают родители".
В этом году Вера (имя изменено) закончила университет и решила заняться преподаванием. Свои школьные годы девушка вспоминает неохотно.
"В средней школе не было ни дня, чтобы меня не толкнули, ударили, обозвали "мамонтом" или чем-то подобным. Оглядываясь назад, я понимаю, что для глупых кличек и агрессии не было повода — я была попросту не такая, как они", — говорит Вера.
Больше всего она мечтала перейти в другую школу или вообще переехать из города. Девочка считала, что так можно поменять круг общения и найти нормальных друзей.
"Я хваталась за любую возможность дружить с крутыми девчонками, лишь бы хоть немного почувствовать себя нормальной и интересной людям", — со стороны эти попытки выглядели ещё комичнее, считает Вера.
Дружба со "звёздами" вызвала обратный эффект — в адрес девочки сыпалось ещё больше обидных шуток. Хуже всего пришлось с шестого по восьмой класс: происходящее вокруг Вера считала "полным адом". Приятельницы решили поиздеваться над девочкой.
"Подкинули мне нарисованную открытку якобы от мальчика, который считался суперкрутым. Сделали карикатуру и написали признание в любви, но с оговоркой — "хотя ты и самая страшная на свете"", — после злобной шутки Вера замкнулась в себе.
Липовую открытку она считает более обидной, чем регулярные тумаки от мальчишек. Со временем отношение к Вере стало меняться: новые знакомые замечали её харизму и сообразительность — школьница ловко справлялась с задачами, на которые другие дети тратили много времени.
"К шестнадцати годам внешность изменилась. Я практически забыла, что эта весёлая и яркая девушка ещё пару лет назад боялась идти домой, избегая одноклассников, готовых стащить вещи или толкнуть со всей дури".
Вера считает, что их агрессивность помогла закалить характер: "Больше я не завишу от мнения людей, которые мне неважны. Меня куда сложнее расстроить и практически невозможно сломать морально". Оскорбления в адрес другого человека для неё немыслимы — Вера слишком хорошо помнит, как это больно.
"Я работаю с детьми. Одна из моих целей — воспитание в ребятах независимости от мнения злых одноклассников. Стараюсь привить им любовь к своей индивидуальности и поддержать, если буллинг уже их коснулся", — преподавательница говорит, что в её ситуации учителя не обращали внимания на разборки ребят.
Вера не рассказывала родителям о пережитых унижениях. Она и сейчас считает, что сделать было ничего нельзя. "Чтобы дать отпор, нужно быть с мозгами взрослого в детском возрасте", — считает девушка. По её мнению, в дети приносят в коллектив глубокие семейные проблемы: "ребёнок ищет более слабого, а дальше выживает сильнейший".
Никита (имя изменено) говорит, что в детстве был ребёнком "не от мира сего". Мальчик много фантазировал, любил гулять в одиночку и рисовать. Учителя видели в ребёнке скрытые таланты.
"Начальную школу я помню плохо — было и было. Так уж вышло, что общаться с парнями мне было труднее, зато девочки сами искали возможность со мной подружиться. К пятому классу начались первые конфликты", — вспоминает он.
В этот момент у Никиты начались типичные для юношей подростковые изменения — ломка голоса, первые усики и звёздное небо на лице. Дети из параллельных классов начали сбиваться в группы и выявлять потенциальных аутсайдеров.
"Ко мне подходили и в лицо спрашивали, почему я дружу с девочками. Орали в коридорах: "Ты — баба!" Спрашивали, мол, не гей ли ты? Сначала это вызывает шок и оцепенение: обходишь места, где тусуются обидчики", — походы в столовую, туалет и раздевалку были для мальчика ежедневным подвигом.
Самое обидное, рассказывает Никита, это слухи. Ребята сплетничали и смеялись над проходящим мимо школьником.
"Каждый второй точно ржал надо мной. Мне отовсюду слышались крики и дразнилки. Такая паранойя — каждый смешок ты автоматически примеряешь на себя. Внутри всё рвётся, на лице — спокойствие. И не дай бог, чтобы об этом узнали домашние".
Бывший изгой рассказывает, что вмешательство родителей — это всегда крах и без того неважной репутации: "Если мама или папа придут разбираться с обидчиками, ты навсегда останешься шестёркой". К тому же есть вероятность, что помощь взрослых не поможет.
"В моём случае родители бы всё испортили. Я молился, чтобы дома не замечали моих проблем. Агрессоры — это безликая толпа. Как отловить каждого из них, если все готовы тебя уничтожить? Были, конечно, самые отбитые".
В параллели Никиты училась девочка, любившая докучать непопулярным. Задира запросто могла избить кого-нибудь. Одним из её "любимчиков" был мальчик с репутацией "бабы".
"Могла пройти и долбануть в живот. Либо просто становилась рядом и позорила перед друзьями, кидалась землёй из цветочных горшков", — больше всего парень стыдился, что товарищи считали его терпилой.
В школе был лишь один способ вырваться из изгоев — сходить "на стрелку" и одолеть обидчика на кулаках. Но и здесь аутсайдеров ждал подвох: если ты проиграл, то ничего не изменится, победил — к списку оскорблений может добавиться новое: "психопат".

Как говорит Никита, он не был единственной жертвой нападок: "Травить других, чтобы подняться самому, мне не хотелось. Это какая-то братская солидарность. Максимум моей поддержки — я не трогаю вас. Спасибо, что сегодня не я".
"Закончилось всё в старшей школе. Когда тебя поливают грязью годами, кожа становится дубовой, а местные дебилы теряют интерес. Что меняется? Не хочется открываться, прячешь свои эмоции в какой-то коробке", — заплакать на людях Никита до сих пор считает недопустимым.
Больше историй о школьной травле в Калининграде можно прочитать здесь.
Помочь аутсайдеру — значит пойти против системы. Так думают те, кто смотрит на буллинг со стороны.
Вика и Стас были соседями, жили в казармах на окраине Чкаловска. Здешние обитатели держались особняком от остального микрорайона и тесно общались друг с другом.
"Всё изменилось, когда мы пошли в школу. Раньше мы были одной тусовкой, а тут со Стасом попали в разные классы. Считалось, что в его "А" учится якобы элита, в моём "Б" — все остальные", — рассказывает девушка.
По её словам, Стас был немного занудой: умничал, перебивал остальных и хвастался хорошими оценками. В классе ему быстро дали оскорбительную кличку "задрот".
"У него была убогая причёска — по затылку спускались кудряшки, а остальная башка была нормально пострижена — и очень дорогие очки для зрения. Стас любил прихвастнуть и этим фактом".
Однажды Вика заметила потасовку в раздевалке: одноклассники издевались над парнем, тот разозлился и решил дать отпор.
"На него накинулись трое. Один был мелким шпендиком, но самым агрессивным. А Стас… Люди, которые считают себя беззащитными, в последний момент идут на отчаянный шаг — ответить. А обидчики этого только и ждут".
Если потом начинаются разборки с учителями и родителями, говорит Вика, задиры всегда используют коронный аргумент: "Мы просто разговаривали, а он сам вспылил и полез драться". И как правило, готовые подтвердить это свидетели всегда находятся.

...Низкорослый школьник прижал Стаса к стене и начал давить локтем на кадык. Отличника несколько раз швырнули, стёкла дорогих очков разбились, дужки сломались.
"Мы шли домой, а он будничным тоном жаловался, что придётся объясняться перед мамой. Собирался врать ей, что сам разбил очки. Стас не рассказывал родителям, что над ним издеваются в школе".
Вика вспоминает, что в момент драки сильно испугалась. Вступиться за приятеля, признаётся она со стыдом, было страшно, потому что "можно остаться крайним и схватить люлей за компанию".
"Это не моя война, — коротко проговаривает она. — Ну что я могла сделать? Мелкая девчонка против троих пацанов".
К университету жизнь парня круто изменилась. Он пошёл в КВН, научился играть на гитаре. На Стаса свалилась популярность, его знал весь поток — говорит Вика.
С Аней не хотели разговаривать, потому что считали заразной. Её одноклассница Таня вспоминает, как дети унижали девочку из-за дефектов речи и странного внешнего вида.
"В начальной школе она очень плохо проговаривала слова и постоянно носила пластыри на носу — это было какое-то лечение. Однажды я спросила у Ани, чем она болеет. Та рассказала, что в детстве упала с велосипеда и повредила голову", — говорит Татьяна.
Дети быстро придумали легенду: если дотронуться до Аниных вещей, можно подхватить неизлечимый вирус.
"Когда учительница просила раздать тетрадки, ребята отказывались — в стопке могла оказаться та самая, заражённая, обложка. Если и выдавали, то кончиками пальцев прихватывали за самый край тетради, а потом швыряли Ане на стол или куда придётся"
Раздающий, рассказывает Таня, считал своим долгом закричать на весь кабинет: "Фу, теперь я умру!" Одноклассники всегда смеялись над злобным приколом, словно слышали его в первый раз. На переменах Ане доставалось больше всех: в девочку бросались тяжёлыми пакетами со сменкой или обувью.
"Её толкали и постоянно пинали — все вокруг заливались смехом. Аня отпора никогда не давала, молча реагировала на издёвки".
По словам Тани, учителя старались не замечать трудности школьницы, обидчиков ни разу не ловили за руку, хотя "всё было как на ладони".
"В младших классах ребят обычно рассаживают в определённом порядке. Тот, кому доставалась Аня, ставил стул на самом краешке парты, проводил линию и требовал, чтобы она держалась в стороне", — соседа девочки, говорит Татьяна, тоже высмеивали.
Аня хорошо училась и постоянно рисовала. До седьмого класса её били и запирали в туалете, пока девочка не сломалась и не ушла в другую школу.
"Родителям она никогда не жаловалась. Изначально мне было всё равно, а потом я решила с ней поговорить. Аня оказалась такой же, как мы все. Только друзей у неё никогда не было", — Таня стала смотреть на одноклассников осуждающе.
Зачинщиком всегда был один и тот же парень. Он собрал агрессивную шайку старшеклассников, которая издевалась над другой школьницей — её обзывали "коровой" и травили в интернете. Однажды Таня решила поставить задиру на место, сказав, что "с его гнилыми зубами лучше вообще молчать". Весь год он никого не трогал. Таня считает, что на поведении подростка сказался развод его родителей. Мальчик снова и снова искал себе жертву, на которой можно отыграться.
Обидчики считают, что изгои заслуживают быть униженными. С возрастом эта уверенность пропадает.
В школьные годы Арина (имя изменено) была популярной. Девушка занималась танцами, была миловидной и влюбляла в себя мальчишек из параллели. Как и любой завоевательнице, ей нужны были враги.
"У нас была девочка Женя, её травила вся школа. Началось всё из-за ссоры с одноклассницей в музыкалке", — рассказывает Арина.
Конфликт быстро перекочевал в школу, где никто не встал на сторону Жени. Её оппонентка была отличницей и старостой класса, авторитетной она казалась и Арине. С первого по седьмой класс Женю доставали всей параллелью.
"Не то, чтобы она этого заслуживала… Но она постоянно врала, несла какую-то хрень про то, что её папа — президент России. Конечно, никто не верил", — рассказывает Арина.
В подростковом возрасте буллинг усилился. В Женю кидались "всем, что попадёт под руку". Фамилия отверженной стала синонимом слову "лох".
"Помню, мы с девками ставили ей подножки и били по ногам, когда она пыталась выйти из школы. Вот она идёт — а все знают, что нужно пнуть, ударить или чем-то зацепить".
На одном из уроков одноклассники решили бросаться друг в друга пластилином, главной мишенью была Женя. В волосы девочки прилетел большой кусок. На следующий день школьница пришла на уроки с отрезанной прядкой. В другой раз Женю измазали мелом.
"Как-то девочки из параллели начали лапать её грязными руками. И она ходила по коридорам, как бомжиха", — Арина говорит, что школьница сравнивала себя с Пэрис Хилтон.
Девочка пыталась бороться с нападками товарищей и оправдывала всё тем, что ей завидуют. Классная руководительница вызвала родителей обидчиков на собрание, но ни мама Жени, ни она сама не появились.
"Мы всё перевернули в свою сторону, никому не досталось. Из-за того, что Женя любила врать, даже преподы считали, что она опять приукрасила. Возненавидели ещё больше, вот она и ушла".
На место старого изгоя пришла новенькая Настя. Подростки быстро узнали, что над девочкой прикалывались в её прежней школе. Невольно задала моду учительница математики, которой не понравились ответы ученицы у доски.
"Настю вызвали, чтобы проверить знания — она же из гимназии пришла. Замялась, начала чушь молоть. На место отправили с позором, а все угорали".
Как-то раз Арина с подругой услышали странный звук в туалете. Они выбили дверь: новенькая старательно чистила зубы щёткой.
"Она выглядела так, что только стебать надо было. Считала себя звездой какой-то. Были и другие изгои, но я их не трогала. Всем хотелось достать только Женю и Настю", — объясняет девушка.
Мама аутсайдера пришла в школу только на выпускной. До этого одноклассники добрались до электронного журнала и влепили Насте кучу двоек, подпортив четвертные.

Сейчас Арине бывает стыдно, когда она слышит о подростковой жестокости. Девушка вспоминает, как делала пошлые записки с мобильными номерами изгоев и расклеивала по городу. Девочкам звонили "взрослые мужики и предлагали пощупать бананчик". Своему ребёнку Арина не хотела бы такой судьбы.
Калининградец Денис скромно зовёт себя школьным разбойником. Когда-то он сколотил банду, докучавшую и учителям, и подросткам.
"Мы были совсем отбитыми. С парочкой друзей испробовали все способы срыва уроков: перцовка, сигнал пожарной тревоги и курение в туалетах. Хотели бросить дрожжи в унитаз, но так и не дошло".
Денису очень не нравился одноклассник, которого любили педагоги. Мальчик пел в школьном хоре, ходил на все олимпиады и приносил домой только пятёрки. После очередного родительского собрания отец Дениса вернулся не в духе: сына ругали, а хориста Олега выставили звездой.
"Всю следующую неделю мы били его. Поджидали в раздевалке и мутузили, ходили за ним до дома и бросались камнями, перед уроками поджидали во дворе, чтобы ещё раз отмутузить", — попытки наказать парня продолжались, пока тот не сдавался.
Хулиганы ждали, что Олег заплачет и начнёт жаловаться родителям, но этого не случалось. Тогда вещи отличника выбросили из окна — разбилась дорогая ваза, которую мальчик нёс на день рождения бабушки. К разборкам подключились родители.
"Его мать готова была разорвать нас, орала и давила на жалость. Мои сидели в стороне, краснели. Дома мне всыпали ремня, было страшно обидно! Трогать Олега запретили, а слово бати — закон".
Издевательства над школьником продолжили друзья Дениса, сам разбойник нашёл себе новую жертву.
"Ира была младше на год. Все знали, что она знатно врезала какому-то парню — тот называл её приёмной. Решил проверить эту Иру на прочность", — на перемене парень нашёл девочку и толкнул в дверь кабинета.
На несколько минут школьный коридор стал бойцовским клубом. Одни поддерживали Иру, другие болели за Дениса. Растащила их самая строгая завуч. "Влетело и мне, и ей. Как только мы вышли из учительской, Ирка, вся в слезах, дала мне по лицу. Оставила финиш", — говорит парень.

Ира стала школьной легендой, помериться с ней силой хотел каждый смельчак. Однажды Денис увидел девочку в школьной столовой и начал приставать: с матерной перебранки ребята быстро перешли на кулаки.
"Я случайно задел стакан её подружки. Иру ошпарило кипятком, она заревела на всю столовку. Я сначала смеялся над ней, а потом попытался поднять и извиниться, но меня оттолкнули другие пацаны", — после ЧП родителей Дениса снова вызвали в школу.
Парня и его товарищей-хулиганов поставили на учёт. Несколько раз школьника водили к психологу, домашние постоянно ругали и грозили наказаниями. Как-то раз к нему на разговор подошла Ира.
"Она сказала, что я урод. Пыталась выбесить меня всеми возможными способами, а потом обвинила в том, что вся школа из-за меня зовёт её дикой и психованной. Я ответил, что мне неинтересно болтать с малявкой, и ушёл ".
К одиннадцатому классу Денис перестал общаться со старыми друзьями, а Ира уже год как училась в колледже. От её бывших одноклассников юноша узнал, что его вечная соперница действительно жила без родителей — девочку воспитывала бабушка и больная тётя.
"Я понял, что всё время задирал человека, который ни в чём не виноват. Стало стыдно. Мне очень хотелось связаться с Ирой, попросить прощения".
Психологи рекомендуют детям не бояться помощи взрослых. Так можно остановить буллинг на ранних этапах и помочь не только себе, но и агрессору.
Чаще всего агрессорами становятся дети, которые не могут справиться с внутренней болью, считает калининградский психолог Елена Болдырева. В силу возраста им трудно признаться в том, что желание мстить появляется из-за глубоких семейных проблем.
"В семьях, да и у нас в культуре, часто есть запрет на выражение чувства злости. Сразу говорят: "Ты что, злой что ли?". Вроде как это плохо, хотя само по себе чувство злости точно такое же, как все остальные".
Когда у ребёнка нет возможности справиться с переживаниями, он берёт примеры на улице, где люди в сердцах могут что-то пнуть, или в фильмах, герои которых бьют и убивают, если что-то идёт не так. По мнению психолога, подобный стиль поведения может идти и из семьи, если кто-то из родителей или старшие братья и сёстры издеваются над малышом.
"Эту модель ребёнок приносит в школу, только теперь он в образе агрессора поступает точно так же с тем, кто не может ему ответить".
Выбрать слабого или найти для состязания равного — вопрос индивидуальный, однако для буллинга больше характерна первая модель, уверяет Елена Болдырева. Когда школьник-агрессор выбирает жертву, он хочет вылить негативные эмоции и не получить при этом сдачи.
"Так ребёнок сердится на маму или папу, но не может им это выразить. Если есть младшие братик или сестрёнка — они получают либо домашние животные".
Эксперт считает, что модель школьного задиры — это сложный механизм: с одной стороны, ребёнок перенимает манеру, жертвой которой сам является, а с другой — ему хочется справиться с переживаниями.
"Как-будто бы ему это помогает то ли не замечать, то ли не чувствовать эту боль. Когда речь идет о буллинге, часто жалеют пострадавшую сторону, а на самом деле психологическая помощь нужна и агрессорам".
Если школьник становится изгоем для всего класса, а иногда и целой школы, может быть несколько причин. Во-первых, биологический фактор. Как отмечает Болдырева, у детей есть потребность "быть в стае".
"Если весь класс встал против какого-то ребёнка, то пойти против достаточно сложно, это такой социальный момент — противостоять. Далеко не каждый ребёнок готов на это".
Второй причиной, как ни странно, является взрослый человек. Если учитель — знаковая фигура для малышей — постоянно кого-то порицает, остальные дети перенимают сигнал, что так можно.
"Из серии" опять Иванов опять не принёс ручку. Ребёнок, и правда, может быть не подарок. Защищая себя, какие-то свои болевые точки, он может кого-то обижать, тогда весь класс против него объединяется".
Если школьник чувствует, что стал жертвой буллинга, ему необходима помощь взрослого. Специалист советует обратиться к учителю или родителям. Проблема буллинга требует деликатного решения, раздувать проблему — избыточная мера, которая может даже навредить.
"Здесь очень важно, чтобы взрослый, с одной стороны, был авторитетом для ребёнка, с другой стороны — достаточно тактичным и аккуратным, общаясь с другими взрослыми", — психолог рекомендует родителям посмотреть мульфильм "Про Миру и Гошу", серию "Обида".
Елена считает, что просить помощи у взрослых не значит быть "шестёркой": "Это значит, что ты защищаешь себя. Иначе получается, дети имеют право на тебя нападать, а ты как-будто бы не имеешь никаких прав".

Можно обратиться к специалисту горячей линии психологической помощи. Мы узнавали, какие советы дают по телефонам доверия в Калининграде.
Иногда решать детские проблемы приходится взрослыми методами.
Калининградский адвокат Дмитрий Матяж считает, что родителям нужно обратиться за помощью к классному руководителю и руководству школы, изложив проблему письменно и получив подтверждение, что заявление дошло до адресата. Если реакции не последовало, стоит написать в министерство образования, прокуратуру, комиссию по делам несовершеннолетних или уполномоченному по правам ребёнка.
"Доказать в судебном порядке, наверное, будет сложновато, поскольку каждый из детей говорит свою версию событий. В школе есть психологи, которые должны ситуацию разбирать и проводить по ней проверку, беседовать с каждым из детей", — говорит юрист.
По словам Дмитрия, может помочь и частный психолог, его заключение является доказательством в суде.
"Если эта травля сопровождается какими-то физическими воздействиями и остаются следы в виде ссадин и синяков, необходимо фиксировать такие случаи медицинскими документами".
Адвокат советует фиксировать фото плевков, факты поломки вещей. Если на восстановление были потрачены деньги, родители должны сохранять чеки, чтобы подтвердить траты в суде. Диктофонную запись оскорблений можно считать доказательством буллинга.

Безнаказанным обидчик не останется, даже если оскорбляет в интернете. Как отметил Дмитрий Матяж, для этого нужно точно идентифицировать стороны конфликта: кто и когда сделал это. Заявление о траве примут в прокуратуре. Скриншоты может заверить нотариус, но это довольно дорогостоящая процедура. За поведение несовершеннолетнего обидчика будут отвечать его родители.
"Размер компенсации не такой огромный, как в Америке — пять, десять, пятнадцать тысяч... Но для кого-то это просто моральное удовлетворение — мы победили. За телесные повреждения тоже небольшие компенсации. Всё зависит от тяжести и их количества".
Вернуться на Клопс
Автор: Михаил Баранов
Дизайн и верстка: Александр Скачко
Иллюстрации: Елизавета Святенко