Мелик Ростомян был фанатично предан медицине. Ещё интерном помогал пострадавшим во время смертоносного землетрясения в Армении. Коньком доктора Ростомяна впоследствии стала детская хирургия, и в особенности хирургия новорожденных. "Он всегда говорил, что новорожденный ребёнок — это чистейший комок энергии и счастья", — вспоминает младший сын доктора Ростомяна Тигран.

Заведующий хирургическим отделением №1 Детской областной больницы Андрей Карсанов называет доктора в первую очередь другом — общались семьями.

"Мы с ним провели за три года около десяти операций новорожденных детей, восемь из них выжили. В любое время дня и ночи его можно было поднять, вызвать на работу. Даже в выходные, даже в отпуске. Такой был человек. Операции тяжелейшие проводил. Однажды в течение месяца родились четыре ребёнка с атрезией пищевода — то есть у детей его не было. Мы их прооперировали и всем четверым сделали пищеводы. Им сейчас по два-три года, если мне не изменяет память", — рассказывает Андрей Ахсарбекович и добавляет, что в детской хирургии такие операции считаются высшей степенью мастерства.

Появление нового коронавируса доктора Ростомяна тревожило. Он переживал из-за легкомысленных земляков, не надевающих маски и свысока говорящих о пандемии. Домашних убеждал беречься и не ходить в центр города.

"Он года два назад перенёс пневмонию, но отказался уйти на больничный или куда бы то ни было. Когда анализы показали вирус, его тут же забрали в инфекционную больницу. Оттуда он мне звонил дважды, в последний раз голос был уже очень слабый, еле говорил. Потом уже случился перевод в БСМП на ИВЛ. В общей сложности он проболел около 19-20 дней", — говорит Андрей Карсанов.

Мелик Ростомян до последнего уверял родных, что всё будет хорошо. "Наверное, как и большинство отцов, оберегал свою семью от негативной информации. И предвидел, что скорее всего так получится", — говорит Тигран, делая упор на слове "так".

В один из дней состояние доктора, уже лежавшего в реанимации, улучшилось: он начал реагировать на происходящее вокруг, пытался говорить, хотя с подключенным аппаратом ИВЛ это практически невозможно.

"Мы обрадовались, а через пару дней вот так получилось. Мы были в шоке, мягко говоря. Скорее всего, он понял, что, возможно, так произойдёт, но виду вообще не подавал", — говорит Тигран.

Жена Мелика Ростомяна тоже врач, работает в областной больнице офтальмологом, сыновья учатся в БФУ на юридическом и экономическом. Ростомян-старший никогда не настаивал на том, чтобы дети пошли в медицину. Тигран запомнит папу "добрым, отзывчивым, хорошим человеком".