Цирковые

Из динамиков несется песня Розенбаума: «Сейчас начнется представленье, и, как начищенный пятак, Я засверкаю на арене, и вы захлопаете в такт. Диги-диги-дон, диги-диги-дон…».

В голове крутятся тысяча вопросов - пытаюсь выбрать с которого начать… Как научить медведя кувыркаться? Глупо. Да и нет у них в этой программе никаких медведей. А как у вас так получается крутить такое количество обручей, вернее хулахупов? Ну так работа у меня такая. Кручу и кручу. Что тут необычного? А может сразу в лоб – а ну-ка признавайтесь, где у вас тут «пытошная»?! Бьете ведь животных, да? Да?

Организатор гастролей Сергей Егоров рассказывает, что в цирке готовы были бы отказаться от животных, но в России это невозможно.

Между тем, из репродукторов слышен голос Юрия Никулина, он приглашает зрителей на представление.

— Слышите? Это ведь сам! — голос стоящего рядом мужчины на последней фразе начинает звучать почтительно. — Удивительно добрый человек был. Дверь его кабинета никогда не закрывалась. Он очень многим помогал. Он был гигантом, на которого многие ровнялись.

Сильный акцент принадлежит заслуженному артисту Северной Осетии Олегу Танделову — главе цирковой династии джигитов-наездников. По специальности Танделов — профессиональный танцор-хореограф. Уже 18 лет он работает в цирке Никулина.

— Я впервые вышел на арену в 1989 году. В Северной Осетии всё детство с лошадьми возился, но попасть в советский цирк мальчику из деревни было очень сложно. Помню, как я впервые во Владивостоке увидел величайшего Алибека Кантемирова – основоположника такого жанра как джигитовка. Тогда точно решил, чем хочу заниматься на арене.

Старшему сыну Олега Тенделова Арсену 22 года, младший Артур – ровесник отцовской труппы — ему 15. Если Арсен со своим будущем определился — он продолжит династию, то Артур по стопам отца идти не хочет, планирует быть строителем. "Почему? Потому что там денег больше. Он видит, сколько труда вкладываю я в работу с лошадьми", — вздыхает Олег.

Когда звучит вопрос про то, как тяжело животным переносить цирковую жизнь, с дружелюбного лица исчезает улыбка.

— Бред это всё про то, что животных здесь мучают! Так и запишите! Да, мои лошади по-разному переносят переезды. Как люди, летающие самолетами.

Говорит, однажды пришлось переправляться из одно точки в другую почти две недели. Каждые четыре часа фура должна останавливаться на пару часов, чтобы лошади могли успокоиться. Только тогда они могут поесть и справить нужду. Во время движения сделать этого она не может. Фургон вычищают, и можно отправляться дальше.

— В советском цирке каждый месяц место меняли. Сейчас реже - в год раза два. Я считаю, что лошади в цирке живут гораздо дольше. За ними есть уход. Их кормят, купают. Да и вижу я, кому сколько можно. По настроению их смотрю. Бывает, почувствую, что устала лошадка, так и говорю: ставьте ее в стойло. Хватит ей сегодня уже. Лошадей-пенсионерок отдаю «в хорошие руки». Они потом детей в парках катают. Они ведь к людскому вниманию привыкли. Чахнуть без него начинают.

Танделов рассказывает, что даже из колхозной лошади можно сделать циркового артиста. Задатки видны сразу: нетерпеливая, стучащая ногой во время кормления станет звездой арены и любимицей публики.

— А чем поощряете?

— От сахара совсем отказались. Сладкое портит характер лошади. Она злиться начинает, руки прикусывать. Я даю им морковку. Перед выступлением за 2,5 часа обязательный обед – овес и вода.

За нашими спинами начинают выяснять отношения Зевс и Беслан, вороной конь, названный в память о трагедии в Северной Осетии. Строгий взгляд хозяина и незначительное повышение голоса, и кони теряют к "разборке" малейший интерес.

Все шесть лошадей на арену в Калининграде не выходят – слишком мала. "Когда лошадь на месте крутишь, у них плечи потом болят, а делать плохо лошадям я никому не дам. Мы сами порой недоедаем, чтобы им на корм всегда хватало. Это наша жизнь", — говорит Олег.

— А это у вас, диктофон? Может не надо, а то я матерюсь...

Гимнаст Роман Симоненко — один из старожилов на Цветном бульваре, он там с 1993-го. Неохотно делится подробностями, как именно попал в цирк, и почему задержался. Коротко говорит: проходил мимо, зашел, "выйти отсюда практически невозможно".

Впрочем, Роман чуть лукавит. То, что он называет случаем, - годы тренировок в зале. Гимнасты, выступающие уже много лет в одной команде, – экс-сборная Киргизии по спортивной гимнастике.

— Всё судьба и случай. Максим Юрьич (Никулин, генеральный директор и художественный руководитель – Ред.) два раза с нами встречался, после чего сам позвонил: "Вы приглашаетесь всем коллективом в цирк Никулина".

Когда речь заходит о цирковых зарплатах, гимнаст старается перевести разговор на другую тему.

Не задумывается 47-летний Роман и о пенсии. "Когда это все закончится, я перейду в зал тренером по спортивной гимнастике. Сколько еще смогу? Загадывать не люблю. Ничего хорошего из этого не выходит. Два года назад собирались выступать, а ночью был сильнейший ураган. Утром приехали, а шапито нет. Деньги зрителям пришлось вернуть".

За время нашего разговора Роман одну за другой выуживает из пачки сигареты: "Да вот тридцать с лишним лет бросить не могу, боюсь".

В остальном, признается Роман, он ведет здоровый образ жизни. "Я это называю набором пенсионера: делать зарядку, следить за руками. Я за ними ухаживаю, не всякая девушка за лицом. Каждый раз после тренировки и выступления — крем. Иначе трещин не избежать, а они из-за постоянного трения от турника не заживают".

Не жалуют в современном цирке и алкоголь. Нет, артисты всё так же любят отметить удачное выступление, но только если за ним следует выходной. Выход на арену даже с небольшим перегаром — табу. "Я вам так скажу: советский цирк любил пьяных. Очень много трюков сделано не в самом трезвом виде. Начиналось всё с фразы: "А вот так сможешь?", — признаётся Симоненко.

Несмотря на то, что команда работает вместе с конца 80-х, после каждого выступления придется проделывать работу над ошибками. "А когда сделаешь идеально, уже гастроли в этом городе заканчиваются. Едешь в другой и там все заново", — смеется Роман.

За час до выступления артисты в спортивных костюмах разминаются, выходят перекурить и вспоминают, где могли пересекаться. Чаще всего они сотрудничают на контрактной основе с несколькими цирками сразу. Редко труппа переезжает из города в город в неизменном составе.

Рядом с выходом на арену разминается красивая хрупкая девушка с воздушными и белыми, как сахарная вата, волосами. Наталья Спиридонова выступает с хулахупами. Она самоучка, просто в один момент решила стать артисткой, отправила запись своих выступлений в цирк Никулина, где режиссер оценил талантливую девушку и пригласил в труппу. С цирковой арены она не уходит уже 11 лет.

Наталья рассказывает о цирковых традициях.

— Кто-то молитву перед выходом читает. Джигиты наши танцуют. Я себе говорю: "Ну, с богом!". А вот если сказать мне "ни пуха, ни пера", обязательно всё выступление завалю. Поэтому сразу всех предупреждаю: для меня на эту фразу табу! И ни в коем случае нельзя трогать реквизит, артисты очень трепетно за этим следят!

Наташа не прекращает разминаться даже во время интервью. Уже спустя каких-то полчаса на ней окажется почти пять десятков обручей общим весом больше 15 кг.

Наталья — одна из немногих здесь, за чьей спиной нет именитой династии, но признаётся: мужа, вероятнее всего, найдет именно на цирковой арене.

— Мы часто шутим: цирк — это болото, в котором приятно увязать. Многие находят здесь пару. Бывает так, что и за пределами манежа, но тогда либо сам уходят из цирка, либо приводят свою пару сюда.

За дверью вагончика скрывается плотненькая девушка невысокого роста. Уже через полчаса оттуда выглядывает она же, но уже в гриме: длинные ресницы и черные веснушки размером с десятикопеечную монету.

— Можно не кричать за кулисами? Я работаю! — возмущенно высказывает она кому-то из техперсонала.

Поговорить с клоунессой Александрой Зайцевой удается только после выступления. В течение дня она максимально сосредоточена. После каждой репризы молча возвращается в вагончик.

Несколько лет назад артистка отказалась от привычного для многих образа клоуна. Нет у нее красного носа, яркого грима и обуви с огромными носками.

— Дети стали бояться таких клоунов. Сейчас в моде элегантно одетые.

Когда в девятом классе Саша заявила, что хочет стать клоунессой – близкие покрутили пальцем у виска. "Попыталась поступить в цирковое училище, но не вышло. Закончила институт культуры на режиссера, но душа все равно тянулась к клоунаде. Клоунесс можно по пальцам пересчитать. Очень сложно подобрать репризу, которая органична для девушки, не будет пошлой".

Константин Евстигнеев в цирке работает вместе с женой Майей, с которой познакомились на гастролях в Волгограде.

— Потом должны были разъехаться в разные города, но он поехал за мной. Соглашался на минимальные контракты, только чтобы рядом. Я работала с хулахупом, а он был акробатом. Однажды пришла идея заниматься попугаями. Опыта дрессуры не было, сидели дома с одним попугаем и опытным путем пытались понять, как с ним работать.

Вместе с Константином и Майей из города в город ездит восьмилетний сын – Остап. Бойкий светловолосый мальчонка, очень похожий на папу, точно знает, как продолжится его жизнь: "С обезьянами хочу работать и с лошадками". Пока Остапу доверяют только попугаев. В одном из номеров он выходит в качестве ассистента.

В своей московской квартире семья проводит не больше месяца. Вместе с ними путешествуют попугаи, которые, уверен Константин, тоже становятся зависимы от публики.

— У крупных попугаев интеллект пятилетнего ребенка. Они обучаемы и всё прекрасно понимают. Зоозащитники пугают: для попугаев такие частые переезды - это стресс. Но дома они, наоборот, начинают чахнуть.

Майя тоже артистка уже в третьем поколении.

— Дед по маминой линии был борцом в цирке. Выходил вместе с русским богатырем Иваном Поддубным. Дедушка по папиной линии работал "на проволоке". Они с бабушкой во время войны давали представления в больницах, на линии фронта, чтобы поддержать боевой дух солдат. Бабушка – родоначальница в Советском Союзе жанра диаболо, в котором мы сейчас выступаем (жонглирование необычными катушками).

Влад Биляуэр – еще один представитель именитой династии, выступающий в цирке Никулина. Чем только не приходилось жонглировать, чтобы произвести впечатление.

— И молотками, и яйцами. Как-то оказался в одном из отделений московской полиции. Заполняют документы, а я думаю: сейчас дойдет до графы "место работы" и начнётся. Говорю: Московский цирк Никулина на Цветном бульваре, а в ответ: "О, а кем ты там?". Пришлось рациями жонглировать. Отпустили сразу.

Перед выходом на арену — обязательный ритуал — разговор с булавами. "Говорю им: ну, ребята, не подведите!". И на этот раз они не подводят. Влада встречают и провожают овациями.

— Извините, вас можно отвлечь?

Хрупкая светловолосая девушка лихо закидывает одну ногу на стул, вторую тянет по полу и усаживается в шпагат. Нечасто берешь интервью, когда собеседник решает поудобнее расположиться именно в такой позе. Анастасия Ахлупкина – воздушная гимнастка.

— Пожалуй, найду пару минут. В детстве с мамой сходили в саратовский цирк и я сказала, что буду летать, как воздушные гимнасты. Мама не восприняла мои слова всерьез. А в итоге я летаю. За этим стоят ежедневные тренировке. Даже в отпуске.

В цирк Настя пришла в 21 год. Сейчас ей 32.

Вообще, возраст артистки — это отдельная истории. С первого раза ни за что не попадешь в точку, если попытаешься угадать. Дело здесь даже не в большом количестве грима и полумраке. Они как фарфоровые статуэтки — точеные фигуры, тонкие красивые лица и сияющие глаза. Красавицы без возраста.